Подвиги этих необыкновенных моряков не помешали англичанам завоевать Индию, поскольку британское правительство, начав борьбу против Дюплекса, не скупилось на расходы. Прежде всего, в отличие от Франции, которая посылала отдельные корабли время от времени, Англия направила в Индийский океан мощный королевский флот; во-вторых, операции на суше осуществлялись большими силами; в-третьих, был разработан долгосрочный проект строительства верфей в Индии, свидетельствующий о стратегических замыслах англичан. Это позволило им избежать ослабления своего Атлантического флота.

Выполнение такой обширной программы было сопряжено с немалыми трудностями. Одной из них оказался военный талант трех французских мореходов, о которых я только что упомянул. Кроме того, англичане недооценили силы сопротивления индийских княжеств, которые не желали платить установленные британскими чиновниками налоги. Первых серьезных успехов англичане добились в период Семилетней войны в Европе. Тогда во главе французского экспедиционного корпуса (две тысячи солдат и девять судов) стоял Томас Лалли, барон Толлендал, ирландец по происхождению, направленный в Индию в 1758 году. Лалли-Толлендал не был моряком, а кроме того, не сумел правильно оценить положение в Индии. Считая себя знатоком в индийских делах, он не слушал ничьих советов. И в довершение всех несчастий против него выступал Роберт Клайн дю Плесси, один из лучших английских полководцев того времени. После разгрома экспедиционного корпуса торговые фактории в Пондишери и Махи перешли в руки англичан. По Парижскому мирному договору (1763) Франция получила Пондишери обратно, но город был в руинах. Кроме Пондишери Франция в Индии сохранила торговые колонии без военной защиты – Чандернагор, Карикал, Махи, Янаон. Лалли-Толлендал был отозван во Францию, приговорен парламентом к смерти и казнен. После его разгрома англичане стали неуклонно усиливать свои позиции в Индии.

В то время как флот Англии вел трудную борьбу за господство в Индийском океане, сухопутные войска, усиленные наемниками-сипаями и союзниками-маратхами [24] , захватывали целые провинции Индии, то есть делали то, что в свое время предлагал Дюплекс. Но нам пора оставить в стороне события, происходящие на суше, хотя они и проливают свет на действия на море трех французов, доставивших немало неприятностей англичанам. Об этих трех французах сейчас и пойдет речь.

2 февраля 1735 года Франсуа Маэ де Ла Бурдоннэ, чья странная участь некоторое время будет занимать умы парижан, покидает Лорьян, имея в кармане королевский указ о назначении на пост губернатора островов Франс и Бурбон (ныне Маврикий и Реюньон) в группе Маскаренских островов.

Новому губернатору тридцать шесть лет. Он невысок – всего метр шестьдесят три, плотно сложен, имеет властную манеру держаться, богато одевается. У него черные глаза, длинный нос и крупный рот. Ла Бурдоннэ родился на острове Сен-Мало, с десяти лет плавает юнгой, а в двадцать лет поступает в чине лейтенанта на службу в Ост-Индскую компанию. В 1725 году двадцатишестилетний моряк становится капитаном третьего ранга и отличается при взятии Махи. Четыре года спустя он уходит из компании и становится арматором, его компаньон – губернатор Пондишери Ленуар. Ла Бурдоннэ сделал «карьеру» и сколотил приличное состояние. Во время плавания он хорошо изучил Индийский океан, а кроме того, принял участие (1730-1732) в борьбе португальского королевского флота против малабарских пиратов. В 1732 году он пишет своей сестре: «Я сделал все возможное, чтобы сколотить состояние. Пора вернуться на родину и воспользоваться плодами трудов своих».

Но энергичному человеку рано уходить на покой в тридцать два года. Ла Бурдоннэ отправляется во Францию, но заболевает в пути, и его оставляют на острове Бурбон, где он живет несколько месяцев. «То, что я увидел на островах Бурбон и Франс, обратило мой ум к новым идеям».

Гористый остров Бурбон вулканического происхождения, самая высокая вершина – Снежный пик (3069 м), открыт португальцами в 1513 году, с 1649 года является концессией французской Ост-Индской компании. Когда на него попадает Франсуа Маэ де Ла Бурдоннэ, на острове течет неторопливая сонная жизнь. Там выращивают лишь одну культуру – кофейное дерево. Остров Франс (бывший Маврициус голландцев, которые обосновались на нем в 1598 году, а затем перебрались в Кейптаун) меньше по размерам, чем Реюньон. Этот вулканический остров располагает хорошими природными гаванями. Ла Бурдоннэ считает, что его практически не эксплуатируют. Вернувшись во Францию, он доводит свои «новые идеи» до министра финансов Орри и королевского комиссара Ост-Индской компании.

– Португальцы и голландцы допустили ошибку, покинув Маскаренские острова. Они могут стать превосходной базой на пути в Индию и превратиться в процветающие колонии.

Острова получили название по имени их открывателя – португальца Педру да Машкареньяш. Во Франции Ла Бурдоннэ женится на Анн-Мари Ле Брен де Ла Франкри, родители которой располагают хорошими связями. Результат не замедлил сказаться – Ла Бурдоннэ назначают губернатором Маскаренских островов. «Когда я поступил на службу Его Величества, я уже имел приличное состояние, – писал он позже. – Мною двигало лишь желание быть полезным родине и приобрести немного славы». Пользу родине Ла Бурдоннэ принес, а вместо славы ему достались тюрьма и смерть.

«Наши колонии, – писал новый губернатор министру финансов Орри, – заселены малопредприимчивыми колонистами. Бедняки на все жалуются и ничем не занимаются, а остальные хотят уехать. Я хочу изменить такое положение дел. Прежде всего острова должны перейти на собственные ресурсы».

Стремясь покончить с периодическим голодом, он требует от каждого земледельца, чтобы тот посадил и вырастил маниок на пятистах квадратных футах земли. Ла Бурдоннэ приказывает также разводить хлопок, индиго, сахарный тростник, строит сахарный завод и продает сахар в Персию, Индию, Аравию, Европу. Трудолюбивые колонисты получают займы. Такая же политика осуществляется на острове Бурбон, где голод начинается в любую непогоду, как только прекращается доставка продуктов. На оба острова завозят скот с Мадагаскара. В Порт-Луи, столице Франса, построен акведук; со стапелей сходят суда, построенные из местного леса. Другими словами, образцовая колонизация. А чтобы развлечь и удержать на острове капиталовладельцев, мадам де Ла Бурдоннэ дает великолепные приемы в построенной губернатором вилле «Монплезир». Я уже говорил о придворных клеветниках, которые оболгали Албукерки. В Париже клеветники изображают Ла Бурдоннэ жадным и сластолюбивым сатрапом, а приемы в «Монплезире» называют оргиями.

«Прочтите письма, которые шлют капитаны судов».

Кое-кто из капитанов, более или менее промышляющих пиратством, привык пропивать добычу на острове Франс. Прибытие нового властного губернатора, ограничившего их свободу, вызывает неудовольствие и дает пищу для клеветы. Узнав о кампании лжи, Ла Бурдоннэ отсылает в Париж отчет. Прочтя его, кардинал Флери и морской министр Морепа докладывают королю:

– Господин Ла Бурдоннэ – один из лучших и честнейших наших администраторов. Он написал прошение об отставке. Ваше Величество нанесет непоправимый ущерб своей славе, приняв ее.

Людовик XV не принимает отставки губернатора и награждает Ла Бурдоннэ орденом Людовика Святого. Клеветники на время придерживают языки.

27 октября 1740 года. Ла Бурдоннэ прибывает в Фонтенбло, где временно разместился двор. Ему сорок один год. Два года назад он овдовел. Умерли и оба его сына. Он женится вновь. Но его семейные дела отступили на второй план. Ла Бурдоннэ прибыл в Париж, чтобы вручить Морепа «Доклад о настоящем состоянии наших колоний и нашего мореплавания», который комментирует устно. Он излагает основную мысль – близится война Франции с Англией и Голландией, и, «чтобы получить решающее преимущество в сложившихся обстоятельствах, надо в подходящий момент быть во всеоружии». Так подсказывает здравый смысл. Но упомянем о двух фактах, которые в наше время могут лишь вызвать недоумение.